Накрыли на стол, уставили салатами и запеченной рыбой. Оливье и селедка под шубой были гордостью папы, потому что уплетались первыми до последней ложечки. Затем слушали обращение президента по телевизору и считали бой курантов. Разлили по бокалам шампанское, и даже Марку, и произнося привычные тосты о здоровье и счастье, дзинькнули стеклом, загадывая желания, пока не отзвучал последний удар.

      Заглатывая кислую газированную жидкость, Марк ни о чем не думал и ничего не просил, просто стараясь не расплакаться и не испортить всем настроение. Затем грянули первые удары фейерверка во дворе.

      - Деня, свет потуши.

      Отец щелкнул выключателем, когда все семейство сгрудилось у окна, наблюдая за яркими одинокими вспышками. Визгливые огоньки выстреливали в темное небо красным, желтым, зеленым, разбрызгивая затухающие искорки чужих надежд и мечтаний.

      - Хватит стоять без дела! – заявил папа, как маленький выскакивая в освещенный коридор, где был припасен собственный арсенал. – Марк, не отставай! Кто последний - закрывает дверь!

      Все ринулись следом, стремясь занять табуретку в прихожей и натянуть сапоги или ботинки побыстрее.

      - Марк, шевелись! – подгонял отец, взъерошив склоненную над шнурками макушку и выскакивая наружу вслед за супругом и дедушками. В подъезде из-за приоткрытой двери слышался шум спешивших на улицу людей.

      Как только Марк остался один, он оставил шнурки в покое и выпрямился. Перед ним, в кухонном проеме блистали взрывающиеся звезды. Они улетали вверх, бросая одинокие всполохи на дне заплаканных глаз. Омега хлюпнул, нос заложило, нечем было дышать.

      Ком в горле поднимался все выше.

      Послышались приглушенные шаги и дверь распахнулась.

      В проеме возник Родион.

Часть 24 Самый лучший день

      Он вошел в прихожую, прикрывая дверь, щелкнул выключателем, увидел заплаканную мордашку омеги - и раскрыл объятья:

      - Иди сюда.

      Марку большего и не требовалось. Тяжелые слезы вновь выкатились из глаз, соскальзывая с впалых щечек, когда он кинулся к альфе.

      Альфа тяжело дышал, словно запыхался:

      - Так и знал, что тебя нельзя оставить одного ни на минуту. Что случилось?

      Омега отрицательно покачал головой, уткнувшись в мягкий кардиган и жадно дыша своим любимым.

      Альфа тяжело вздохнул: нежелание омеги делиться личным раздражало и выводило из себя. Действовать нужно было осторожно, чтобы не спугнуть мелкого, но больше позволять ему прятаться в собственной раковине Родион не собирался.

      - Марк, - он силой оторвал от себя омежку и заставил посмотреть себе в глаза, – рассказывай.

      Омега сам того не желая, отвел взгляд.

      - Смотри на меня, - твердо, но не грубо одернул его попытку укрыться Родион.

      - Ты… ты будешь считать меня глупым.

      - В этом не будет ничего нового.

      Омега покраснел, пытаясь вырваться, но альфа не позволил.

      - Сначала правду. Почему ты плачешь?

      - Просто, - прошипел Марк.

      - Просто?

      - Просто потому, что моя пара предпочитает встречать праздник без меня! – рассержено выпалил омега, наплевав на то, что подумает Родион. Если он предъявляет на него права и делает с ним, что хочет, то омега хотя бы скажет все что думает.

      Альфа… улыбнулся. И Марк замер.

      Еще никогда омега не видел, чтобы вечно неприступный и безразличный Родион улыбался - губами, глазами, запахом, вспыхнувшим сладостью.

      - Скучал? – Марк растерянно кивнул, с трудом отрываясь от завораживающего зрелища, словно подсмотрел великую тайну Сокольникова. Родион крепче притиснул тоненькое, несопротивляющееся тельце к себе и уткнулся в светлую макушку. «Как отец», - мелькнуло в голове и тут же исчезло.

      - Пойдем.

      - Куда? – непонимающе отстранился Марк.

      - В особняк. Нам приготовили ужин. Я, признаться, немного устал.

      Альфа не врал. Несмотря на врожденное достоинство и умение вести себя, не позволявшее расслабить плечи или отпустить идеально прямую спину, под его глазами залегли тени, черточки заострились, выдавая напряжение и усилие. Но Марку так не хотелось уходить!

      Именно сейчас, когда Родион оказался рядом и можно было провести праздник вместе со всеми!

      Ухватившись за внезапный порыв сил, принесенный сказочным подарком, омега прильнул к альфе, обнимая того за пояс и кладя голову на грудь. А затем запрокинул голову, умоляюще заглядывая в спокойные голубые глаза:

      - Давай останемся. Пожалуйста.

      Альфа рассматривал маленького милого омегу, доверчиво жавшегося к его груди.

      - Не уверен, что твои родители будут счастливы меня видеть.

      - Мы всегда рады гостям, - дверь распахнулась шире, в квартиру вошел Александр Иванович. – Особенно гостям сына, - сдержано произнес старший омега.

      За ним уже спешил отец и дедушки.

      - О, у нас еще гости! С праздником, молодой человек!

      - С праздником, - вежливо отозвался альфа.

      - Ну, проходите уже! Чего стали!– донесся голос Сергея Макаровича из подъезда.

      Когда же все наконец оказались в тесной прихожей, Марк оказался еще теснее прижат к Родиону. Ни от кого не укрылось, что при этом рука альфы довольно уверенно лежала на чьей-то пояснице, мягко укутанной в сиреневый свитер. Марк, поймав устремленные взгляды на свою талию, стал стремительно заливаться краской.

      - Марк, что же ты держишь нас всех в коридоре? Познакомь нас скорее с молодым человеком и пойдем к столу, - пропел папин отец, плотный на вид, среднего роста альфа.

      Марк бросил неуверенный взгляд на родителей. Отец стоял у стены, сложив руки на груди, а папа старался не выпустить мстительную улыбку наружу.